Пламя любви [Ночное пламя] - Кэтрин Харт

Язык жестов также служил средством общения между различными индейскими племенами на обширной территории. Сиу, шайены, арапахо, юте, кайова и многие другие использовали при общении между собой одни и те же жесты. И было очень хорошо, что эти жесты знала Пламя. Теперь он должен научить ее своему родному языку, а она в свою очередь будет учить его своему.

Ночной Ястреб пообещал Пламени, что не будет связывать ее и затыкать ей рот, если она пообещает ему не кричать и не попытается сбежать. Он предупредил ее, что в случае, если она обманет его и нарушит данное ему слово, он будет вынужден связывать ее и днем и ночью. И так будет до тех пор, пока она не научится ему повиноваться.

Девушка пообещала ему то, о чем он просил, и они улеглись вместе под одно одеяло. Ночной Ястреб обхватил ее рукой за талию. Сон долго не приходил. Прошедший день был очень долог и к тому же полон неожиданностей. Сначала этот ужасный случай с волком, потом не поддающийся объяснению эпизод в объятиях Ночного Ястреба. Ее губы до сих пор горели от его поцелуев, и уже одна только мысль об этом будила в ее груди смятение и жар. А вдобавок ко всему она еще узнала, что может общаться со своим похитителем! Всего этого слишком много для одного дня!

ГЛАВА 7

— Отпусти меня. Отвези меня обратно в форт, — умоляла Сара Ночного Ястреба.

— Нет, — резко и твердо ответил тот.

— Ну пожалуйста, — продолжала упрашивать она. — Ты должен это сделать. Мой отец будет очень волноваться из-за меня. Он со своими солдатами уже разыскивает меня.

Ночной Ястреб внимательно посмотрел на нее:

— Этот ГЕ-НЕ-РАЛ, он — твой отец?

Сара кивнула:

— Да. И его очень огорчит мое исчезновение. Он не прекратит поиски, пока не найдет меня.

Ночной Ястреб не смог сдержать улыбки, в которой отразились одновременно и облегчение, и удовлетворение.

. — Твой отец никогда тебя не найдет.

Он был рад узнать, что белый начальник был отцом Пламени, хотя по ее реакции на его прикосновения он уже знал, что Пламя — девственница. Именно он, Ночной Ястреб, будет ее первым мужчиной, любовь к которому тронет ее сердце.

Теперь, когда они могли свободно общаться, Сара надеялась добиться понимания со стороны Ночного Ястреба. Однако она быстро разуверилась в своей способности убедить похитителя отпустить ее домой.

— Он найдет меня, — настаивала она. — Он должен. Я не принадлежу к вашему обществу. У меня совсем другая жизнь.

— Твоя жизнь — со мной. Ты научишься жить так, как живут шайены.

Его темные глаза внимательно следили за ней. В глазах Сары блеснули слезы, но, несмотря на это, она приняла воинственную позу и задрала вверх свой маленький подбородок, как бы демонстрируя тем самым, что не намерена сдаваться.

— А я не желаю учиться вашему образу жизни. С тобой я буду очень несчастна. Я люблю своего отца и очень тоскую без него. Я должна вернуться к нему.

Ночной Ястреб оставался непоколебим:

— Ты научишься жить, как мы, научишься любить меня. Со временем ты забудешь свою жизнь среди белых людей.

Смятение охватило ее душу:

— Нет! Я никогда не полюблю тебя, Ночной Ястреб. Никогда!

Уголки его чувственно вылепленных губ растянулись в улыбке.

— Посмотрим, моя красавица! Если Верховному Божеству будет угодно, твое сердце и тело станут моими навсегда.

Разговор был окончен. Ночной Ястреб сказал — и да будет так. Он не желает больше выслушивать никакие доводы. Сейчас он опять посадит ее на лошадь, и они продолжат свой путь. И прежде чем солнце зайдет за гору, они будут уже в родной деревне. И там он наконец сможет отстоять перед всем племенем свои права на Пламя и сделать ее своей женой…

Не только Ночной Ястреб стремился поскорее попасть в деревню. Кривая Стрела по-прежнему был полон решимости биться с Ночным Ястребом за право обладания белой женщиной. А потому между мужчинами, особенно между Кривой Стрелой и Ночным Ястребом, все больше и больше нарастало напряжение. Их отношения с каждым днем становились все более натянутыми.

Все это очень беспокоило Каменное Лицо. Он попытался еще раз поговорить с Ночным Ястребом.

— Стоит ли эта белая женщина того, чтобы разбивать из-за нее твою давнюю дружбу с Кривой Стрелой? — спросил он. — И дело не только в Кривой Стреле. Если ты возьмешь в жены белую женщину, то будешь осмеян всем племенем. Брать в жены белую пленницу — негоже для вождя. Боюсь, Ночной Ястреб, наш народ не примет этого.

— Они смогут принять ее. Если не сразу — то со временем. Они увидят, что нас соединило Верховное Божество, что ей назначено быть подругой моей жизни, — настаивал Ночной Ястреб. — А то, что она — моя вторая жена, даже упрощает дело.

— Может быть, мой друг, может быть… — согласился Каменное Лицо. — Но что будет с твоими сыновьями? Нашим людям не понравится, если первенец вождя будет рожден белой женщиной, поскольку Маленькая Крольчиха должна сначала родить ребенка твоего брата. Ты не подумал об этом?

— Я подумал обо всем, Каменное Лицо, и понимаю, что все это очень не просто. Как вождь, я понимаю, какую ответственность несу перед нашим племенем. И все же я намерен отстаивать свои права на эту женщину. Она близка моему сердцу. Я чувствую это и могу лишь довериться Верховному Божеству, чтобы он прояснил наш дальнейший путь. Это Он соединил нас, и Он подскажет, что нужно сделать для того, чтобы Пламя и наши будущие дети были приняты моим народом. Должно быть, это Он направил Пламя в мою жизнь, потому что сам я не просил ее врываться в мою жизнь столь стремительно. Я не просил о том, чтобы моя кровь жаждала ее, чтобы моя душа взывала к ней.

— А если Совет постановит, чтобы вы с Кривой Стрелой дрались из-за этой женщины, и Кривая Стрела выиграет ее? — спросил Каменное Лицо.

— Если Судьба предназначила эту женщину мне, я выиграю ее, — спокойно ответил ему Ночной Ястреб.

— Этим может закончиться ваша дружба с Кривой Стрелой, — предостерег его Каменное Лицо.

Ночной Ястреб кивнул. Лицо его по-прежнему оставалось очень серьезным.

— Очень печально, если такое случится, но я должен повиноваться велению своего сердца. И это будет делом Кривой Стрелы — останемся мы друзьями или нет. Если он выберет — «нет», я ничего не могу с этим поделать. Мне останется только сожалеть о тех добрых отношениях, которые у нас были и которые мы утратили…

Пока они ехали, Сара пыталась разобраться в своих запутанных мыслях. Что имел ввиду Ночной Ястреб, когда сказал, что она принадлежит ему?

Каким образом? Как рабыня? Как его женщина? Он сказал, что не освободит ее, что она должна научиться жить так, как живет его народ. Судя по всему, он собирается продержать ее у себя очень долго! Как вообще она сможет выдержать подобное существование? Она привыкла к тому, чтобы все ее баловали. Ей была уготована жизнь в окружении многочисленных слуг, подающих в назначенное время вкусную пищу на красивой посуде. Ее нежным ручкам изначально было предписано ничего не делать — разве что только обмахивать веером личико, а ножкам — танцевать ночи напролет. Она знала, как нужно флиртовать, умела быть приветливой хозяйкой, любила обмениваться сплетнями и хихикать с подругами. Она знала, как вести дом и командовать слугами, но кроме этого — почти ничего. Она могла поддержать разговор о балете, опере, поэзии, о последних моделях одежды, ну и, конечно же, поговорить на некоторые другие темы, входящие в круг интересов воспитанного человека. И она сильно сомневалась в том, что найдет хоть кого-нибудь в родной деревне Ночного Ястреба, с кем можно будет поговорить об этих вещах.